На протяжении своего пребывания в Даугавпилсе я пытался связаться с военным командованием, с райкомом партии, куда меня направили местные власти, но тщетно, никого не найти; прибывают воинские части, связываешься, докладываешь кто ты и что делаешь, а через полдня никого нет. Части получили другой приказ и уходят.
Так к 16 часам 29/06-1941 года у нас, саперов, подготовивших мост к разрушению, ни с кем связи не было. Мы с капитаном Шевченко, находясь на взрывной станции, которая размещалась в насосной станции водоканала, недалеко от моста, просматривали дорогу и подступы к мосту и ждали действий войск, в прилегающих к реке лесах было много воинских частей. Только взаимодействовать с ними никто не желал, "ищите начальство", а найти было просто невозможно.
Надо было выполнять приказ генерала Шестакова на свой страх и риск.
Примерно в 16-16-30 на дороге показалась колонна немецких мотоциклистов, бронемашин и танков, по городу был нанесен удар авиацией, и когда танки уже спустились к мосту, а мотоциклисты въехали на мост и начали выскакивать из колясок мы взорвали мост, верно, обрушилось два основных пролета, так как вторая электросеть видимо при взрыве была повреждена. Убедившись, что мост разрушен, захватив подрывные машинки, мы, а нас было пять человек, покинули водокачку и скрытно от противника, который уже накопился на противоположном берегу, побежали, в сторону леса, где стояли наши машины. Но дойти до них нам не удалось. Как только мы подошли к лесу, на нас налетел целый взвод, отняли оружие, связали руки повели к командиру. Командиром оказался полковник, который кричал, что мы диверсанты и что он нас сейчас же расстреляет. Так как мы взорвали мост раньше времени, его артиллерия вся еще на том берегу, а мы трусы, испугались двух танков. Не расстрелял, а арестовал. Велел отвести в песчаному карьеру. У дороги и выставить пулеметный, караул.
Прошло, наверное, часа три-четыре, yже вечер. Думаем, про нас забыли, и вдруг по дорожке идет комкор (военный с четырьмя ромбами). Мы встали и он обратился ко мне, за что арестованы, я доложил, что по распоряжению генерала Шестакова подготовили мост к разрушению, а когда немцы были уже на мосту взорвали его. Сказал: "Подождите немного" - и ушел. Примерно через час прибежал офицер, снял караул и повел нас на опушку леса в направлении моста, где стояла большая группа командиров. Встретил нас все тот же комкор и говорит: "Т. Командующий, вот, они наши спасители-саперы". Команудющий пожал нам руки каждому, объявил благодарность за службу и находчивость и крикнул, назвал какую-то фамилию:"Запиши их и немедленно представить к награждению". Это был командующий Прибалтийским Военным округом, генерал-полковник Кузнецов, а комкор, как позже узнали, был член военного совета округа т.Богаткин.
Товарищ, который нас записал, выполнил приказ командующего - орден Красной Звезды мной был подучен в 1949 году, представленный к награждению в июне 1941 года.
После всего того, что с нами произошло, мы поспешили в расположение наших рот, которые оказались на месте, быстро собрались и двинулись на Заситино. Прибыв на старый оборонительный рубеж и отыскав наши батальоны, я поехал на доклад к начальнику инженерных войск округа т.Зотову, который приказал продолжать расконсервацию оборонительных сооружений на бывшей государственной границе и сказал, что на базе наших 2-х строительных батальонов, минно-подрывной роты и гражданского населения будет создан участок полевого оборонительного строительства, а я назначен его начальником. Передал мне карту с планируемыми оборонительными рубежами, вплоть до Валдая, и пожелал успехов.
В этой должности я состоял до первого января 1942 года. Первого января получил приказ и убыл к новому месту службы в штаб инженерных войск II Армии Северо-Западного Фронта.